Юноша
бледный, худой и немного плешивый,
В чаще гуляя, искал редкий сорт диких
слив.
И от того, что он больно обжёгся
крапивой,
Лязгнул зубами, язык себе перекусив.
Отрок
оратором был - преуспеть перспектива
С этим увечьем скатилась навеки в обрыв.
Нынче речей он не держит, лишь очень
ретиво
На лесника пишет кляузы. Шрифт - Sans Serif.
Бедный
лесник, задыхаясь от жалоб наплыва,
Стал неуверен в себе, очень зол и
ворчлив,
Дочь свою мучил придирками
несправедливо,
И, в результате, - у девы теперь нервный
срыв.
Дочь
после нервного срыва глядит сиротливо
И напевает совсем неизвеcтный мотив.
Музыка вдруг леснику показалась
красивой,
И композитором стал он, про лес позабыв.
Дева ж, с
утра, в настроении крайне паршивом,
Пить пристрастилась прям литрами
апперитив,
И, как-то раз, в состоянии пьяно-сонливом,
Чисто случайно сожгла полицейский
архив.
Вместе с
архивом сгорели дотла негативы,
Что как улики хотел применить детектив:
Там был заснят, тот, кто красит зелёной
олифой
Местных собак, предварительно оных
побрив.
Нервная
дева умчалась глядеть на заливы,
В воду ступила, косищи свои распустив,
И поплыла резво в ночь на глухие призывы,
Банку олифы с собой прихватить не забыв.
Псины
зелёного цвета большим коллективом
Грустно слонялись по шпалам, хвосты
опустив,
Что вынуждало водителей локомотивов
Резко свернув, ехать вбок, где был
горный массив.
Конь жил
в горах с обалденной нечёсаной гривой,
Крупно она завивалась, как мелкий
курсив,
Днем под овёс распивал он бутылочку
пива,
Ночью же ржал на луну и глядел в
объектив.
Рядом,
уж тысячи лет как, за нрав свой
строптивый
В качестве кары пёр камень на гору
Сизиф.
Глядь, - эшелон поездов! На Коня
торопливо
Сел он и прочь ускакал, исказив этим миф.
Камень Сизифов, сперва, полежал
молчаливо.
Вяло зевнул. Пошатнулся, себя подкрутив.
Крякнул. Икнул… И отправился
неторопливо
Выше по склону – законам дурным
супротив.
Горный
орёл поклевал этот камень спесиво,
Сел, как павлин, свой сиреневый хвост
распустив,
Будто сова, покрутил головою он живо,
И зашипел, как внезапно разбуженный
гриф.
Это
шипенье - богов разбудило. Лениво
Боги на землю взирают, и гнева порыв
Вызвал в них факт нарушения их
директивы,-
Повод возник, чтоб внести небольшой
корректив.
Кара
Сизифу – за бегство без аккредитива!
Кара Орлу – дабы не был так красноречив!
Камню – тройная, поскольку инициатива
–
Смерть для богов, как рассадник
инициатив.
Горный
орёл удаляется нетерпеливо
Печень клевать Прометея в окрестностях
Фив,
Видит - из пены морской - вот так дивное
диво! -
Нет, не Венера выходит, а грозный мастиф.
Кара
мастифу - за то что без прерогативы
В повесть вмешался, событий поток
извратив!
А заодно машинистам - за нрав их
пугливый!
Деве ж - за то, что сломала коралловый
риф.
Юноша,
бледный и смуглый, лихой и плаксивый,
Помни, что в устье цепочек – неведомый
слив.
Вот, как бывает, когда без божественной
"ксивы",
Редких, как райских, приспичит
натрескаться слив!