Всю ночь
я не спал, подбирая начало для оды.
Глядел на луну, машинально жевал
бутерброд,
Пил кофе, вино, в перерывах дышал
кислородом,
Но нужная мысль почему-то никак не идёт.
Весь
день я сидел, и глядел на цветенье
природы,
На то, как бессмысленно скачет по лужам
народ,
Пытался стишок написать: от вступленья
до коды,
Но мысли взбрыкнули и задом пошли
наперёд.
И день
угасал, и созвездья опять хороводы
На небе водили. Орал где-то мартовский
кот...
Я ждал вдохновенья, но муза сплошные
отходы
Мне вместо алмазов обещанных снова
несёт.
Но я не
сдавался, и всем мимолетным невзгодам
Решительно «нет» говоря, поглощал
антрекот,
А также все то, что содержит белки,
углеводы
Жиры, витамины и разуму сил придает.
Заря
занималась... Гудели вдали пароходы...
Чесались глаза и болел почему-то живот.
А мысль всё не шла, - видно, НЕ через щель
пищевода
Она совершает свой неповторимый полёт.
А я всё
не верил. Воспитан в суровые годы
На скудном пайке, без излишних сластей
и острот,
На подвигах предков и провозглашеньях
свободы,
Всё хавал и хавал, надеясь на переворот.
Ну да...
поискать бы такого, как я, сумасброда,
Который на завтрак готовит себе
анекдот,
А вместо обеда пьёт залпом солёную воду,
Которую выплакал вечером мартовский
кот.
На
переворотах и держится наша порода,
В их водовороты готовы и вплавь мы, и
вброд.
А тут, и всего-то… делов. Ну… на треть
огорода.
Господствуй! И, знай, контролируй кишок
заворот.
Сидел бы
в шезлонге, глядел бы на солнца восходы,
Варил из лесной голубики полезный
компот,
К несчастью вчера я ловил на болоте
удода,
А вышло, как вы понимаете, наоборот.
День
новый настал и в высотах небесного
свода
Свой след реверсивный оставив, исчез
самолёт.
Над чистой страницей я сгорбился как
Квазимодо,
И капал со лба на листок с громким
звоном мой пот...
И мысль
полетела орлом, или может удодом,
Разбила стакан, совершая крутой
поворот,
Чуть-чуть задержалась у зеркала, что
над комодом,
И ввысь унеслась, упорхнув плавно чрез
дымоход.
Подумаешь,
пот. По подземным кривым переходам
Бегу и верчусь я, что твой голубой
вертолёт,
Из всех моих пор выделяется едкий, как
сода,
И пахнущий круче сирени сероводород.
Зачем в
переходы устроил я эти походы,
Когда дымоходы обследовать явный
расчёт? –
Она упорхнула в стихию родной непогоды,
Где также, по звонкому, капает. Или
течёт.
Теперь
я пою, по журналу исследую моды,
Халвой набиваю натруженный сказками
рот,
Налево пойду - и худею, как червь
нематода,
Направо пойду - и раздуюсь, как зверь
бегемот.
Как оды
писать, - не нашёл я достойной методы,
Не вышел, увы, из меня в этот раз
стихоплёт.
Заброшу я это занятье. Пойду в
бахчеводы:
Арбузы начну разводить, - с ними меньше
хлопот.
Пройдусь
над Невой мимо зданий Сената, Синода,
И буду смотреть, как вдоль берега
движется флот,
А Муза-в-поту скорчит рожу: "Какие
уроды!"
И Музу-с-отходами выбросит за борт... Ну
вот.
С
тех пор я её не видал. Неплохие доходы
Приносит мне бизнес арбузный, и Музы
уход
Был в жизни моей чёрно-белым простым
эпизодом...
Росли бы арбузы, а все остальное - не в
счёт.