Над
поверхностью моря повиснув, баклан
толстопузый,
Позабыв о еде, вычислял направление
бриза;
На лазурных волнах, замечтавшись,
качалась медуза,
Созерцая задумчиво плывший с ней рядом
огрызок.
А
навстречу медузе в засаленном синем
картузе
Проплывала акула с хвостом фиолетово-сизым,
Пообедав недавно случайным гулякой в
рейтузах,
Улыбалась она, будто ветреная Мона Лиза.
Дальше
зрит наблюдателя глаз на песке
карапуза
В ярко-розовых плавках. Он титул имеет
маркиза,
Что ему не мешает грызть яростно корку
арбуза...
Очевидно, субъект этот черной тревогой
пронизан.
Потому
что его исключили за пьянство из вуза,
И в блестящий Париж никогда не получит
он визы,
А его содержанка и по совместительству
муза
Убежала с любовником в гостеприимную
Пизу.
И
трагедия эта на сердце томительным
грузом
У маркиза лежит, но судьбе не бросает он
вызов,
Дабы больше не стало тяжёлых душевных
контузий,
Наказаний, мучений, невзгод, неприятных
сюрпризов.
Но
теперь стал его кругозор сногшибально
узок,
И не видит несчастный, надевший
страдания ризу,
Как вокруг распускается фауна с флорой
в союзе,
Красотою своею подобна красе парадиза.
Он не
видит, как тают снега и растет кукуруза,
И букеты сосулек свисают с косого
карниза,
И как пестрой толпою на рынок бредут
гагаузы
Продавать кукурузу под звуки испано-сюизы.
Как
сверкает под солнцем питон, что,
завязанный в узел,
На дороге лежит безучастно, став
жертвой каприза
Шаловливого и заводного ребёнка-бутуза,
Что себя развлекает порой вот такой
антрепризой.
Как,
пригнав грузовик, наполняет тихонечко
кузов
Кукурузой ворованной группа усталых
киргизов;
Обобрав гагаузов, они без стыда и
конфуза
Обменяют добычу на пару китайских
сервизов.
А еще он
не видит, как рядом с ним, медленно
блузу
А затем остальное снимает, - от верха до
низа -
Пожилая блондинка, прямая как
гипотенуза,
Соблазнить собираясь маркиза
посредством стриптиза.
Он
играет в бильярд, но не прыгают шарики в
лузу,
И рисует он мелом на собственных брюках
эскизы,
И со стенки снимает заржавленную
аркебузу
И себя объявляет наследником Генриха
Гиза.
Сколь
людей на земле, столько есть
всевозможных иллюзий,
Разномастных идей и напыщенных глупых
девизов,
И не в силах двуногий порвать, дух
связавшие узы,
И бегут толпы смертных вновь за
химерическим призом.
Этот
приз начертил Архимед, посетив
Сиракузы,
Формой схож с пирамидами города Гизы,
Он маячит пред нами, как полупрозрачная
друза,
И плюется огнем, будто яростный
поршневый дизель.
Кто
получит тот приз - запоёт как Энрико
Карузо,
И отправится жизнь прожигать в
кругосветных круизах.
А кому не судьба - тот всплакнёт под
мелодию блюза
И улиткою прочь уползёт, оставляя след
слизи.
Пусть на
острове спрячется наш новоявленный
Крузо,
Поедая тушенку, полученную по ленд-лизу,
И вконец износив свои старые, грязные
шузы,
Пишет Пятнице письма, как Пьер Абеляр -
Элоизе.
Кто у
нас в роли Крузо?.. Придавленный массой
аллюзий,
Нить сюжета теряю, упёршись в ворота
коллизий...
И поэма сия, словно речка, прорвавшая
шлюзы,
Вышла из берегов, и концов не найдёт
экспертиза.
Обладатель
же приза гуляет меж Чехий и Грузий,
В голове кавардак, перепутались дали и
близи,
И на пляже японском, где плещет пролив
Лаперуза,
С потрохами сожрет его мишка по имени
гризли.
Поворотов
судьбы не изведать: тот - жил без обузы,
Этот - гнал самогон, не платя
государству акциза,
Но бывает, однажды вдруг вытянет
пиковый туз он, -
И вчерашний счастливчик сегодня на
вертел нанизан.
Кто
блистал на Канарах, теперь в Конотопе
иль Рузе
Коротает свой век на задворках чумазой
отчизны,
Был роскошным брильянтом, а стал он
презренным вантузом...
Но по-прежнему шлет он фотографу бодрые
ЧИИИЗы!!!
Примечания:
Антреприза
-
частное театральное или иное зрелищное
предприятие Генрих
Гиз (1550-1588) - один из организаторов
Варфоломеевской ночи.